На днях "Страна пионерия" отпраздновала бы свое 79-летие. Помните? Если тебе пионер имя - то ты должен походить на Павлика Морозова. Так же горячо любить Родину, разоблачать врагов Советской власти - даже если среди них окажется твой родной отец... В короткой и яркой юной жизни его много по-человечески драматичного, безысходного, да и просто не изученного историками...

Владимиру Егоровичу Загородникову теперь 81 год. А когда случилась эта кровавая трагедия, в 1932 году, учился он в 5 классе и был пионером. Жил в Верхне-Тавдинском районе Екатеринбургской губернии - в нескольких километрах от дома Павлика Морозова.

И хотя прошло уже почти 70 лет, хорошо помнит день, когда их отряд повели в районный суд, на процесс над убийцами Павлика. На само заседание детей не пустили. Они стояли у здания и под "дирижирование" пионервожатой скандировали: "Убийц - к расстрелу!", "Убийц - к расстрелу!".

- У нас судили только деда Серегу и Данилку, - вспоминает пенсионер, - Кулуканова, заказчика убийства, схватили в тот же день, что их. Но его судили почему-то отдельно, в Свердловске. Взрослые нам сказали, что Кулуканова держат в страшной тюрьме под Свердловском. Но деду и Данилке приговор суда тоже не объявляли - это я отлично помню. Скорее всего их осудили в Свердловске и, как нам потом сказали, - всех приговорили к расстрелу.

Когда официальная пропаганда "раскрутила" смерть пионера-героя, партия и правительство предложили его матери переехать в Крым, чтоб поправить свое здоровье. Мать Павлика после гибели сыновей стала сильно пить, ее поведение бросало тень на уже идеализированный образ. И ее хотели по-тихому, но с почестями переселить в Крым.

От переезда она отказалась. И ее очень часто видели у маленького окошечка "Центроспирта", с другими пьяницами района. Невысокая худая женщина в засаленной телогрейке. Этот "Центроспирт" находился рядом с тавдинской школой, и все дети, в том числе Владимир Егорович, видели "моральное падение матери героя". В это время портрет ее сына уже висел в их школе, сама школа уже носила имя Павлика Морозова, а все уроки начинались и заканчивались обсуждением подвига пионера и призывами равняться на него...

Они были ровесниками и могли бы где-нибудь встретиться. Село Герасимовка, где жил Павлик, было всего в 15 км от райцентра. Самого Павлика Владимир Егорович не знал, хотя видел. Но уже мертвого - в гробу. Убитых детей сразу похоронили на кладбище в Герасимовке. А уже через месяц советская власть решила перезахоронить пионера-героя в районном центре.

- Ему сделали красивый гроб. Там, в Герасимовке, тело переложили из старого в новый и привезли в Тавды, - вспоминает Владимир Егорович. - Хоронили с большими почестями, но не на кладбище, а в городском парке отдыха, там росли одни сосны...

В тот день опять собрали всех пионеров: дети должны были прощаться с героем. Гроб открыли. Его лицо уже частично истлело, но дети особенно испугались длинных волос... Учителя их успокаивали и говорили, что так и должно быть: у мертвых волосы продолжают некоторое время расти.

Родной младший брат Павлика Федя остался на кладбище в Герасимовке. Ему было всего 8 лет, и он не был пионером. Потому никакого интереса для коммунистов не представлял. Братья жили и росли вместе, вместе приняли мученическую смерть, а похоронили их отдельно и по-разному...

По поводу подвига Павлика Морозова (советская версия) или его предательства (о чем нам толкуют современные историки) Владимир Егорович имеет особое мнение.

Вот что рассказывали Владимиру Егоровичу о Павлике его родители и родители других пионеров в Верхних Тавдах. Ведь они, как мы уже говорили, знали многих мужиков и баб из Герасимовки. Да, Павлик был хорошим мальчиком и отличником, обучил грамоте свою мать. Но главное - Павлик и Федя жили не с отцом, а с отчимом. Он был председателем сельсовета и симпатизировал кулакам. Отчим был страшным деспотом, часто избивал Павлика, выгонял его из дома, не кормил и вообще издевался, как хотел. Поступок пионера, считали взрослые в Верхней Тавде, был скорее всего продиктован ненавистью к "папаше". После ареста отчима и серии разоблачений крестьян, прятавших хлеб, кулаки решили расправиться с активным пионером. Павлика и Федю убили в лесу, когда дети пошли за клюквой. Говорят, мальчики были очень голодными: зажиточные крестьяне из-за действий Павлика перестали помогать Морозовым.

Под раскулачивание чуть было не попал и отец Владимира Егоровича. Родом он был из Гомельской губернии, а на Северный Урал прибыл по столыпинской реформе. Хозяйство поставил крепкое: две лошади, бричка с металлическими осями, 6 коров, козы, овцы и поросята. По тем временам - кулак. И чтоб его, как других, не погнали за "красивую жизнь" куда-нибудь дальше на Север, в 1928 г. все продал и переехал с семьей (жена и пятеро детей) в Верхние Тавды. Тут они жили уже очень бедно, зато не выделялись среди общей массы.

Чтобы помочь родителям, Владимир Егорович пошел на подлог документов. В справке (вместо паспорта) ему написали, что он родился не в 1920, а в 1918 году. Это дало ему возможность в 14 лет пойти в ФЗУ. Думал, на два года раньше уйдет в армию, зато и вернется раньше. Но в 1941 году, когда уже был готов его "дембельский чемодан ", началась война...

Про Павлика Морозова за свою долгую жизнь публично он вспомнил всего два раза. На фронте комиссар начал им говорить, что каждый советский человек ради Родины должен - нет, просто обязан - дать показания против своего отца - как сделал это Павлик Морозов. Владимир Егорович сдуру начал спорить и рассказал все, что знал про Павлика и про его отчима. Его объявили врагом народа, арестовали, несколько дней допрашивали в особом отделе. Грозил, самое малое, штрафной батальон. Но, во-первых, Владимир Егорович был еще очень молод (на два года младше остальных бойцов). А во-вторых, сыграл свою роль авторитет пионера-героя. Как-никак, а Загородников был земляком героя, соседом. В общем, ради светлого образа Павлика его отпустили.

И еще один раз упомянул он имя Павлика всуе. Несколько лет назад решил Владимир Егорович продать свою дачу. Начал оформлять документы. Месяц ходит по чиновникам, два месяца - ничего не получается. В сердцах какой-то женщине в конторе и сказал, что не уважает она ветерана, а ведь он и войну прошел, да что там войну - знал лично Павлика Морозова. Хотя лично (как нам известно) он его не знал... Но та сопоставила место рождения его и Павлика Морозова (1918г., Верхне-Тавдинский район Свердловской области) и в тот же день оформила все необходимые бумаги.