В кабинет заведующей отделом социальной защиты Московского района ворвалась разозленная женщина: "Почему не выдаете чеки? После работы мне пришлось простоять в очереди полтора часа, и я все равно ничего не получила! А дома ребенок голодный сидит..."- сыпались градом слова и слезы на головы сотрудников. Последние, по большому счету, были совершенно не при чем - просто зависли компьютеры. Но оправдываться тем не менее пришлось.

Работникам соцзащиты попадать в такие ситуации не впервой, привыкли. Они понимают, что людям, пришедшим за мизерной компенсацией, живется несладко. Для разбушевавшейся визитерши, как и для многих других (пенсионеров, матерей-одиночек, безработных), эти государственные выплаты являются чаще всего единственным средством существования. Посидите там денек - и ваши проблемы покажутся не такими уж тяжкими...

"Социальным защитникам" часто приходится выполнять не только профессиональные обязанности, разъясняя людям новые постановления, но и выступать в роли терпеливых, понимающих, сочувствующих психологов. Правда, недавние преобразования в порядке предоставления документов несколько облегчили работу одним, а бытие - другим. Теперь тем, кто должен получать государственные выплаты, не надо каждый месяц собирать десятки справок в разных инстанциях. Процедура упростилась: документы сдают раз в год, а справки, меняющие размер пособия, - раз в квартал. Основной документ, как и прежде, - отчет о доходах. Для того, чтобы получить компенсацию, например, в июне, предоставить его надо в конце первого квартала. От этого зависит количество начисляемых продовольственных чеков и коммунальных жетонов. Все эти процедуры, кстати, не затрагивают тех, у кого ставка пособия строго фиксирована: беременных женщин и матерей, ухаживающих за маленькими детьми. Хватает ли им суммы, назначенной Кабмином РТ? Заглянем наугад по одному из адресов, подсказанных работниками отдела.

Дверь открыла хрупкая маленькая женщина, предложила войти. Первое, что бросилось в глаза, - инвалидная коляска с большими "велосипедными" колесами. На ней, как на троне, среди подушек возвышается девочка и, неудобно наклонив голову, смотрит мультики по маленькому телевизору. Я улыбаюсь ей, ободряя больше не ее, а себя. Она такой же человек, как и мы, ей, наверное, неприятны косые взгляды.

Ее мама оказалась общительным человеком:

- Дочку зовут Рада, ей пятнадцать лет, - быстро заговорила она, уловив мой взгляд.

Она немного нервничает. Может, ей неприятен наш визит? Боже, зачем мы сюда пришли?

- Тяжело вам живется?

- Я не одна такая. Знаете, моя мама, когда я лежала в роддоме, очень переживала за меня и не решилась сказать правду. Спасибо врачам, сообщили мне об этом тактично. Дочке поставили диагноз - спиральная амиотрофия Вернига-Гоффмана. Проще говоря, у нас мало шансов на выздоровление.

Но в ее тихих словах и робких взглядах на доченьку сквозит призрачная надежда: когда-нибудь она сделает первые шаги. Не сосчитать дней, проведенных в больницах. Однажды в восемьдесят восьмом году, когда Радочке было два года, ее отвезли в первый медицинский институт имени Сеченова в Москве, что на Кропоткинской станции. Эту поездку мать до сих пор вспоминает с содроганием:

- Врач Соколова мне сказала, что женщина я молодая, жить да жить, сделай, дескать, нечаянное воспаление легких - открой форточку. И проблема уйдет сама собой. У меня не было сил ударить ее и даже возмутиться.

Но для дочери она силы находит.

- Мы пока надежду не теряем: хотим к Дикулю... Когда лежали в больнице, девочка-соседка еле ползала после катастрофы. Целитель поставил ее на ноги, от аварии не осталось и следа. Человеку неестественно жить без движения. И я знаю, если дочка вылечится, то будет ценить свою физическую свободу... Здоровые дети только тыкают пальцем в ее сторону. Глупые еще... Им трудно понять с высоты своего здоровья.... Многие из них - моральные уроды... Простите, это я от обиды... Бог им судья. Мы разговаривали с одной женщиной, у которой ребенок колясочник. Наши дети нам зла никакого не сделают, не навредят, они - как божьи одуванчики, а их души - как цветы...

Во время нашей беседы девочка задумчиво смотрела на перемежающиеся кадры мультиков. И как Божий знак одновременно со словами матери на экране мелькнули желтые одуванчики.

- Тяжело ли живется? - вернулась она из угрюмой своей задумчивости. А молчала долго, глядя невидящим взглядом на экран.

- Живем на пенсию по уходу и на пособия инвалиду детства. Около шестисот рублей. Конечно, нелегко. Я работала, пока мама была жива и могла смотреть за Радкой. Но мама ушла из жизни, пусть земля ей будет пухом. Когда мы ее хоронили, Рада меня напугала. Задыхаться начала, мы ее вытащили из душной комнаты на улицу, а массаж сердца делать страшно. Я ей кричу: "Хоть ты не покидай меня!" После того, как побрызгали водичкой, ей стало легче. В тот момент я очень сильно испугалась за нее. Слава Богу, что я не осталась одна на свете. Он сохранил мне доченьку. Теперь вроде все утряслось. Квартиру получили. Жаль, мама не дождалась - умерла в старом ветхом доме.

- Существуют какие-то льготы для вас?

- Да, пятидесятипроцентные. Например, на оплату коммунальных услуг. Хотела оплатить, но в банке что-то напутали и совсем забыли про льготы. Предложили: "Вы заплатите полностью, а потом эту сумму мы распределим, учитывая льготы, на следующие месяцы". Откуда я возьму столько денег! Это же 1145 рублей. А мне еще жить надо, ребенка кормить.

- Вы сказали, что работники банка как будто забыли про ваши льготы при выплате коммунальных услуг. Вы считаете это нарушением ваших прав и часто ли случается такое?

- Это для меня самая больная тема. Мне кажется, что нас постоянно обирают или унижают. Пользуются нашей слабостью. Ну, например, как я добивалась этой двухкомнатной квартиры. Это не три буквы угадать с подпевками. Квартиру по программе ветхого жилья нам должны были дать первым, как льготникам. А уехали оттуда почти самыми последними. В том полуразрушенном доме еще остались жители - и тоже инвалиды. Во-вторых, дочке требуется и положена по закону отдельная комната, а нам предлагали однокомнатную квартиру, дескать, сами сделаете стенку. Я наотрез отказалась - у меня нет лишнего времени и сил.

Это были дни выматывающих скитаний по бесконечным чиновничьим инстанциям. Мать посылала письмо за письмом в администрацию города. Все - вилами по воде. Получала в ответ похожие, как из-под копирки, запретительные циркуляры. Помог Олег Морозов - депутат Государственной Думы РФ. Он приехал в Казань во время своей предвыборной кампании.

- Без него мы никогда бы не добились этой квартиры. Его звонок стал для меня дороже всякого золота.

В подсознании моем поскреблась и выплыла ехидная мысль - а помог бы ей Морозов, если бы не избирательная кампания? Кто знает... Но я об этом промолчала. Не хочется обижать хорошего человека.

- Сейчас вы, конечно, рады просторной квартире?

Она и улыбается почти счастливо, и озабоченно вздыхает:

- Есть маленькая проблема. Коляска широкая, еле-еле пропихиваем сквозь дверные проемы, кое-как входит в лифт. Хотелось бы купить другую, поменьше, или поменять.

- А давайте попросим наших читателей помочь. Может, кому-то как раз нужна именно большая коляска. Или пригрело счастье выздоровления, теперь она вовсе не нужна, только напоминает тяжкий период неподвижности.